Страшной тайной за семью печатями
мне душа его. Та, что для всех - потёмки.
Что залечена-заштопана заплатьями,
со следами ледяной седой позёмки.

Обреченная душа. Заледеневшая.
До нее другим без шанса достучаться.
А когда-то ведь была для всех горевшая.
И живая. А сейчас зови – и не дозваться.

Остается ждать весны-реаниматора
с острым скальпелем весеннего луча.
Из меня совсем не получилось доктора...
Может, выйдет милосердия сестра...